Сербия, погода в Сербии, бизнес в Сербии, ВНЖ в Сербии, отдых в Сербии, недвижимость в Сербии, иммиграция в Сербию и многое другое...

суббота, 26 февраля 2011 г.

История "Церкви Вронского"

Эту статью написал Андрей Шемякин, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института Славяноведения РАН. А мне она очень понравилась и я захотел поделиться ей со всеми, кого интересует Сербия и история...
На юге Сербии – в Поморавье, на окраине села Горни Адровац, почти скрытый за столетними липами, возвышается однокупольный храм, выстроенный в привычном для русского глаза византийском стиле. Посвященный изначально Святой Троице, он, однако, воспринимается сербами иначе. Для всех в округе – это «русская церковь» или «церковь Вронского».
До сих пор она напоминает потомкам о событиях 128-летней давности, когда в этих местах разворачивались сражения сербо-турецкой войны, в которой приняло участие и несколько тысяч русских добровольцев. Одно из наиболее кровопролитных произошло как раз здесь, под Горним Адровцем, 20 августа 1876 года.

В том бою, выполняя приказ сербского главнокомандующего – генерала М.Г. Черняева, героически погиб отставной полковник русской армии, доброволец Николай Николаевич Раевский. Смерть настигла его на высоте Голо Брдо, где занимала позиции Пожаревацкая легкая батарея. После временного захоронения в монастыре Святого Романа, недалеко от Джуниса, прах добровольца был перенесен матерью на родину, где в родовой усыпальнице Раевских, в их имении Еразмовка (Чигиринского уезда Киевской губернии) обрел вечный покой. На месте же его гибели двадцать семь лет спустя и была возведена «русская церковь».

Другое ее название –«церковь Вронского» – связано с широко распространенной в Сербии версией, что именно он, Николай Раевский, внук легендарного бородинского героя, послужил Льву Толстому прототипом для образа графа Вронского в романе «Анна Каренина»...
.............
В первые годы послевоенного лихолетья место смерти Н.Н. Раевского зарастало травой, как в прямом, так и в переносном смысле. Память о подвиге добровольца была свежа, но где точно он погиб, мало кто мог показать. Не до того было: сожженные и разоренные турками села многострадального Поморавья только-только возрождались из пепла, а население приходило в себя от войны. Лишь в 1887 году памятная высота была отмечена каменным крестом с надписью: «Русский полковник Николай Раевский пал здесь в борьбе с турками 20 августа 1876 года». Крест по просьбе семьи Раевских был возведен тщанием королевы Натальи Обренович, по рождению русской. Всю практическую работу по его установке выполнил Коста Шаманович. Именно ему, как непосредственному участнику событий, бывшему тогда командиром батареи, дравшемуся плечом к плечу с Николаем Раевским, поручил это дело военный министр Сербии, полковник Сава Груич.Каменный крест с полустертой временем надписью и теперь стоит на высоте у Горнего Адровца. Рядом с ним возвышается храм Святой Троицы.
Идея сооружения храма-памятника на месте гибели Н.Н.Раевского возникла у его матери, Анны Михайловны, во время пребывания в Белграде. Но до ее воплощения в жизнь прошло без малого три десятилетия... Сначала все заслонила русско-турецкая война и опасения матери за младшего сына – Михаила Раевского, флигель- адъютанта государя, отправившегося на фронт вместе с ним. Да и общее состояние после выпавших на ее долю потрясений оставлял желать много лучшего.
Горни Адровац. Русская церковь.

Видя всю невозможность реализовать свою мысль о постройке церкви и чувствуя близость смерти (которая последовала 10 декабря 1883 года), она просила младшего сына исполнить заветное желание, оставив на это 50 тысяч рублей. Однако сложившаяся в Сербии неблагоприятная политическая обстановка, не позволила тут же осуществить задуманное. В октябре 1893 года Михаил Николаевич скончался, передав семейное обязательство теперь уже своему старшему сыну – Николаю Михайловичу. Но спустя несколько лет умер и он. И тогда за осуществление завета покойной свекрови взялась вдова Михаила Николаевича – Мария Григорьевна Раевская (урожденная княжна Гагарина). Она-то и довела фамильное дело до благополучного завершения. В немалой степени ей удалось это потому, что отношение официального Белграда к России и русским изменилось тогда в лучшую сторону.
Николай Николаевич Раевский
В самой Сербии за дело принялся епископ Нишский Никанор.   3 марта 1902 года при огромном стечении народа, в присутствии официальных лиц Сербии и России, представителей семьи состоялась торжественная закладка храма-памятника Н.Н.Раевскому. Во имя славного воина с холмов палили пушки.
Это событие не обошла вниманием и сербская пресса. Приведу лишь один пример.10 марта 1902 года издававшаяся в городе Пожаревац газета «Новый гражданин» поместила статью «Что рассказывает очевидец о последних мгновениях жизни покойного полковника Николая Раевского». Им был не кто иной, как фейерверкер Антоние Станоевич, который в момент гибели Раевского вынес его тело из-под огня турок. Крестьянин села Петка, близ Пожаревца, снова повторил то, что видел и пережил 20 августа 1876 года. Кроме того из его рассказа стал известен еще один факт. Оказалось, что в свое время Анна Михайловна Раевская послала Станоевичу 100 рублей (примерно 300 динаров по тогдашнему курсу) за спасение тела ее сына. Деньги эти передал ему Коста Шаманович. Всю эту, немалую по тем временам сумму Станоевич употребил на устройство колодца в оживленном месте на пути из  Пожаревца в село Дубровицу, которому дал название по-крестьянски безыскусное и трогательное: «Колодец покойного полковника Николая Раевского – русского, что погиб в 1876 года в борьбе с турками за освобождение сербства». Из таких вот мелочей и складывалась в народе память …
..........
1903 год в истории Сербии – это год кровавой драмы. 29 мая группа офицеров-заговорщиков физически уничтожила короля Александра Обреновича и королеву Драгу, совсем недавно столь радушно принимавших русских гостей, и возвела на сербский престол нового монарха – Петра Карагеоргиевича.
А церковь Святой Троицы тем временем строилась. К середине лета все основные работы были закончены. Дело оставалось за иконами. Их писал в Петербурге Н.А.Бруни. 7 июля владыка Никанор торопил Марию Григорьевну: «С нетерпением жду иконы, так как уже все готово: церковь готова, иконостас готов. Только иконы и все будет. Прошу поспешить с их посылкой».
Наконец, 2 августа Н.А.Бруни закончил свой труд – 16 образов, и неделю спустя пять ящиков с иконами – общим весом 4 пуда 29 фунтов,как записано в сопроводительных документах, - были отправлены на станцию Алексинац, откуда их перевезли в Горни Адровац.
К концу месяца они заняли свои места в иконостасе. Теперь все действительно было готово. Изнутри храм блистал свежей росписью. Эскизы фресок для него сделал русский художник Васнецов. Натурно их затем воспроизвел сербский живописец Душан Обренович. Кроме того, на одной из стен располагался портрет самого Н.Н.Раевского в гусарской форме, писанный крупнейшим сербским художником-реалистом, профессором Стеваном Тодоровичем.
Добавим, что недалеко от церкви строители возвели здание школы, также в память Раевского. Это был подарок семьи адровчанам, должный символизировать юность и жизнь вечную, а не только напоминать о смерти...
И вот наступил долгожданный день.2 сентября 1903 года состоялось торжественное освящение нового храма. Его внешний облик и эффектное расположение описал в своем донесении состоявший при императорской Миссии в Белграде М.Н.Горяинов: «Храм построен в позднем византийском стиле, с сильно выпуклым, но небольшим куполом. Находясь на возвышенности и будучи окрашенным в белую краску, он еще издали рельефно обрисовывается на фоне окружающей густой зелени». На северной стене его установили мраморную плиту с надписью: «Трудом и надзором епископа Нишского господина Никанора, и на средства благородной госпожи Марии Раевской возведен сей святой храм и освящен 2 сентября 1903 года». До сих пор она радует глаз, сохраняя, несмотря на все перипетии бурного XX века, имена подвижников памяти.
Официальных лиц на сей раз было значительно меньше, чем полтора года назад, что вполне объяснимо – страна находилась в тяжелейшей политической ситуации. И тем не менее, государственный характер торжеств в Горнем Адровце новой династией был сохранен. «После торжественной обедни, - сообщал Горяинов, - на которой епископ Никанор провозгласил многолетие государю императору, а потом королю Петру, Его Преосвященство совершил троекратный крестный ход вокруг освященной церкви, причем в это время гремели орудия с соседних холмов».
Так, спустя двадцать семь лет с момента гибели, завершилась история «Вронского» в Сербии. Его смерть (и физическая, и мифологизированная) стала символом, «закрепившим еще одним звеном цепь, связующую два братских народа», как удачно выразился на приеме у короля Петра корнет М.М.Раевский. Памятником русскому стал храм, воздвигнутый на сербской земле...

***
Жизнь тем временем шла своим чередом. «Церкви Вронского» по решению епископа Никанора был придан статус приходской, и в нее потянулись люди из окрестных сел. В марте 1904 года у храма появился настоятель – отставной военный священник Светислав Жуйович, который отправлял службы, венчал, крестил, отпевал, а также благоустраивал бывшую пустошь, политую кровью.
И сама Мария Григорьевна, выполнив семейный долг, не собиралась отстраняться от своего детища. В декабре 1903 года она обратилась в российскую Миссию в Белграде с письмом: «По желанию покойной моей свекрови и моего покойного мужа я выстроила церковь на месте убиения брата моего мужа Н.Н.Раевского. По желанию моей свекрови я на эту постройку ассигновала 50000 рублей... Очень хотелось бы знать будущность этой церкви, кто ее примет и в чьем ведении она будет, и кому мне вручить оставшиеся деньги - 5600 рублей на ее содержание, которые желательно оставить как капитал, принадлежащий церкви».
Миссия немедленно отреагировала на послание вдовы – остатки завещанных А.М.Раевской средств в сумме пятнадцати тысяч франков были помещены в белградскую «Управу Фондов», причем ежегодные проценты с этого капитала, предназначавшиеся для оперативных нужд церкви, составили семьсот двадцать франков золотом. Деньги оказались очень кстати, поскольку уже в первый год ей потребовался «косметический» ремонт – буря разбила двенадцать окон и сбросила колокол. Кроме того, благоустройство территории также требовало немалых затрат. Как видно из специального отчета, посланного С.Жуйовичем в Петербург, его работы по налаживанию церковного хозяйства отличались размахом. К концу 1904 года отец-настоятель выстроил мастерскую, конюшню, хлев, сарай, которые были «сделаны крепко и покрыты кирпичом». Он выкопал колодец, разбил виноградник, засадил все пространство вокруг церкви деревьями. Безводная и безлюдная высота, насквозь продуваемая ветрами, на глазах превращалась в цветущий оазис...
Но идиллия продолжалась недолго. Скорые потрясения Первой мировой войны не обошли стороной и Поморавье. В октябре 1915 года началось совместное наступление на сербов германских, австро-венгерских и примкнувших к ним болгарских войск. Оно предопределило военный разгром Королевства. Область была оккупирована болгарами, которые разграбили русскую церковь... Так она и простояла все три года, пока длился «пир победителей», - пустая, с выбитыми стеклами и поврежденной крышей.
В 1918 году оккупанты были изгнаны из долины Моравы. Начался срочный ремонт храма. Деньги на это (2100 динаров) с трудом наскребла императорская русская Миссия, продолжавшая функционировать в Белграде. Все работы на месте производил Сима Йович – предприниматель из Черной Травы. Наконец, 30 октября 1919 года переживший все невзгоды С.Жуйович докладывал новому Нишскому владыке Досифею: «Сообщаю вам, что церковь и церковный дом заново покрыты черепицей, чем защищены от дальнейшего разрушения. Окна закрыты досками, чтобы внутрь не попадал снег …». Увы, только это и удалось сделать.
Для возрождения былого великолепия, а равно и возмещения украденного болгарами церковного имущества, нужны были деньги. Однако все попытки найти их успеха не имели. Нищета двадцатых годов пришла на смену относительному предвоенному достатку. Присовокупим к этому и катастрофу, постигшую Россию. На примере русской церкви в Адровце как-то особо пронзительно проявилась ее глубина. И, судя по всему, Сербская Православная Церковь, взяв храм в Горнем Адровце под свою опеку, со временем привела его в порядок. По крайней мере, он действовал, службы продолжались, и каждый год 2 сентября (20 августа по старому стилю) совершались торжественные богослужения в честь Николая Раевского. Люди на них шли пешком и ехали издалека, а значит – тропа памяти не зарастала,несмотря на все потрясения...

***
Увы, она зарастет позднее – после прихода в 1945 году к власти в Югославии коммунистов. Какой Раевский? Какая церковь? Храм был заброшен и простоял, ветшая, почти полвека...
Новые времена извлекли из забвения, казалось бы, прочно погребенные имена и даты – семь лет назад памятник в Горнем Адровце был объявлен филиальным приходом монастыря Св.Романа. В пустой и размоленный храм снова вернулись люди. Началась реставрация – с участием России, первый этап которой уже завершен. И близ мраморной плиты с высеченными именами Марии Григорьевны Раевской и епископа Никанора появилась новая доска: «Мемориальная церковь Св.Троицы. Памятник русско-сербского братства по оружию. Отреставрирована в ознаменование 125-летия гибели русского полковника графа Н.Н.Раевского, по инициативе Посла России в Белграде В.Е. Егошкина, на средства Министерства иностранных дел России, российских и югославских организаций, по благословению епископа Нишского Иринея и при поддержке общины Алексинац».
Одна лишь неточность вкралась в этот текст – Раевские никогда не носили титулов. Но, видно, версия о тождестве исторического и литературного героев столь прочна, что прототипа тоже возвели в «сиятельство»...

Комментариев нет:

Отправить комментарий

Недвижимость в Сербии

Поиск по блогу

Общее·количество·просмотров·страницы